Posted 28 августа 2019,, 12:19

Published 28 августа 2019,, 12:19

Modified 16 августа 2022,, 21:51

Updated 16 августа 2022,, 21:51

Вячеслав Мищенко: Рынок и геополитика — кто кого?

28 августа 2019, 12:19
Сейчас — период очень высокой волатильности на всех рынках, связанный с изменениями торговых отношений между ключевыми мировыми экономиками

В последние несколько месяцев давление геополитики на нефтяной рынок значительно выросло. Трейдеры оглядываются на антикитайскую риторику президента США Дональда Трампа, военные инциденты в районе Персидского залива и американские санкции против нефтедобывающих стран. Иногда политические шаги главного регулятора мирового энергорынка приводят к неожиданным результатам. Так, агентство Bloomberg сообщило, что в результате американских санкций против Венесуэлы и Ирана увеличился экспорт тяжелой высокосернистой нефти Urals из России. Но это скорее исключение из правил. В последнее время геополитические проблемы все сильнее давят именно на традиционных поставщиков, в том числе и Россию. О том, какие вызовы стоят перед мировым нефтегазовым сектором и с чем предстоит столкнуться в среднесрочной перспективе российским экспортерам, «НиК» поговорил с исполнительным директором Центра энергетики московской школы управления «Сколково» Вячеславом Мищенко.

«НиК»: В плену каких факторов оказался мировой нефтегазовый рынок, на что стоит больше всего обращать внимание?

— Мы живем в период очень высокой волатильности на всех рынках. Это связано с изменениями торговых отношений между ключевыми мировыми экономиками и в первую очередь с напряженностью, присутствующей и нарастающей между США и Китаем. Неопределенность привносят и другие конфликты: между Ираном и США, усиление противоречий между Вашингтоном и Брюсселем. В последние месяцы к этим факторам добавилась и Турция. Перечисленные выше мировые экономики являются крупнейшими потребителями энергоресурсов.

В течение последних 5 лет мы пережили очередной кризис на мировом нефтяном рынке, перераспределение между спросом и предложением. В 2015 и начале 2016 г. падение цен на нефть составило около $30 за баррель. На авансцену вышли новые игроки. США стали крупнейшим производителем и поставщиком энергоресурсов, в первую очередь нефти и производных нефтепродуктов и природного газа. Американское сырье вышло на мировой рынок и на рынки сопредельных стран. США активно наращивают производство по всем направлениям. В ближайшее время они обгонят Саудовскую Аравию и Россию.

На энергетической конференции CERAWeek в Хьюстоне Минэнерго США объявило, что к 2024 г. Штаты будут производить приблизительно 15 млн баррелей нефти и газоконденсата в сутки.

Россия добывает примерно 11,16 млн б/с, производство нефти в Саудовской Аравии находится в этих же пределах. В связи с этим ожидается, что текущая пятилетка будет рекордной по добыче именно для США.

«НиК»: Какова роль коммерческой и ценовой стратегии на внешних рынках для российских компаний?

— У России есть два ключевых направления поставок: европейское, включающее северо-западные страны ЕС, и средиземноморский юг Европы. В средиземноморском направлении объемы поставок неуклонно снижаются. Urals уже практически вытеснили альтернативные сорта, которые приходят на нефтеперерабатывающие заводы в первую очередь Турции, Италии, Греции, Испании, — активно используются новые сорта из Западной Африки, с Ближнего Востока. США также активно наращивают экспорт и в европейском направлении.

Urals остается как технический эталонный сорт, но на рынке физических сделок и спота его доля существенно уменьшилась. Это связано с появлением новых, агрессивных по ценовой политике поставщиков.

В северо-западных странах ЕС ситуация достаточно стабильна; Россия по совокупности поставок занимает около 30% нефтяного рынка Западной Европы. Но ситуация также далеко не безоблачная: тенденция выдавливания и с этого рынка явно присутствует. Американская и саудовская нефть приходит на терминалы Гданьска (Польша), прибалтийских стран. Во многом это связано с геополитическими тенденциями, напряженностью вокруг антироссийских санкций, а также проблемами взаимоотношений России с бывшими странами социалистического блока и бывшими республиками СССР. Скорее всего, это не приведет к серьезному падению объемов поставок Urals в Северо-Западную Европу. Но у нефтепереработчиков, которые традиционно закупали российское сырье, появляется альтернатива.

Второе ключевое экспортное направление поставок российской нефти, развивающееся в последние 10 лет, — страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Оно представлено крупнейшей нефтепроводной системой Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), по ней экспортируется новый экспортный сорт ВСТО. Это более легкая нефть, она премиальна по отношению к экспортному бенчмарку — сорту Dubai Crude, эталонному для поставок в регион. Российская нефть активно экспортируется в Китай, и поставки активно наращиваются. В ближайшее время ВСТО сможет экспортировать до 80 млн т нефти.

«НиК»: Россия подтвердила приверженность договоренностям в рамках ОПЕК+. Однако многие аналитики говорят, что у России появился шанс расширить присутствие на рынке, при том что США начинают играть все большую роль. Как коррелируются эти тезисы?

— ОПЕК+ свидетельствует, что успешное взаимодействие членов картеля с не входящими в него странами продолжается. Прежде всего, это взаимоотношения Саудовской Аравии и России. Эта сделка, или платформа (многие говорят о некой постоянной платформе), существует уже 3 года и позволяет достаточно действенно регулировать поставки нефти на мировой рынок, прежде всего с точки зрения предложения. Сделка успешная, как бы ее ни критиковали. Факты говорят, что дисциплина по соглашению все это время соблюдалась. В среднем срезали добычу на 1,7 млн б/с. Россия взяла обязательство сократить 300 тыс. б/с, Саудовская Аравия — 600 тыс. б/с. На последней встрече договорились, что общий объем сокращения будет порядка 1,2 млн б/с. Есть много вопросов вокруг этих объемов и состояния рынка. Однако эффект от сделки был, цены пошли вверх. Порядка $50 за баррель стоила нефть в конце 2016 г., когда договаривались о сделке, к концу 2018 г. цена доходила до $80.

В то же время сделка ОПЕК+ позволила американским производителям существенно нарастить добычу и экспорт.

Сейчас у США одно ограничение — экспортные терминалы и трубопроводные мощности, которые сейчас активно строятся. США быстро наращивают добычу, поскольку уровень цен порядка $65 за баррель, который мы наблюдаем сейчас, комфортен для американских производителей. Критики сделки ОПЕК+ говорят, что она работает исключительно на пользу производителей США. Я бы так однозначно не утверждал, но в целом тенденция действительно очевидна.

Опасность ее в том, что, с одной стороны, комфортный уровень цен, который мы сейчас наблюдаем, устраивает и производителей, и покупателей. Все понимают, что жить при серьезной волатильности очень сложно и поставщикам, и покупателям.

Тем не менее один подводный камень, который мы в ближайшее время увидим, — выход на проектную мощность инфраструктурных проектов, строящихся в Мексиканском заливе США.

Существующие мощности компаний Соединенных Штатов позволяют экспортировать более 2 млн б/с, в I полугодии 2020 г. мощности будут удвоены. В перспективе два крупнейших терминала — Corpus Christi и Sabine Pass — смогут совокупно экспортировать до 8 млн б/с. Это будет очень крупный энергетический хаб. Напомню, что в настоящее время Россия экспортирует 5,2 млн б/с. Буквально в течение года США могут обогнать Россию.

«НиК»: Получается, что ситуация с производством нефти в США может нивелировать в среднесрочной перспективе эффект от сделки ОПЕК+?

— Аналитики часто не обращают внимания на важный фактор — торговую и коммерческую стратегию ценообразования. Вопрос не только в том, кто сколько сможет добывать, а в том, сколько должна добывать Россия. Это уже не одно десятилетие мучает чиновников и руководителей российских нефтегазовых компаний. В 1990-х гг. экспортный рынок был наиболее премиальным, но не хватало экспортных мощностей. Затем они были построены, появилось такое понятие, как нетбэк — цена экспортного рынка. Сейчас самую важную роль играет ценовая стратегия и необходимо ответить на вопрос, сколько должна добывать Россия. Сколько она должна поставить на внутренний рынок, и сколько мы сможем продать, по какой цене и на каких условиях. Вопрос не только в наращивании добычи или ее поддержании в неких объемах, а в сохранении экспортной выручки, рентабельности и маржинальности поставок.

Стратегия упирается в использование ценовых индикаторов. Это очень сложная тема, даже внутри отрасли нет единого мнения. Мы говорим о тех индикаторах, которыми традиционно пользуются российские экспортеры после распада СССР. Urals привязан к североморскому сорту Brent, корзине североморских сортов нефти. Его используют африканские и ближневосточные поставщики, но ситуация с использованием ценовых индикаторов очень нестабильна, поскольку на рынок активно выходит американская нефть.

Поставки из Мексиканского залива привязаны к американскому сорту WTI.

Мексиканский залив становится новым центром мировой нефтеторговли и ценообразования. А американским компаниям и поставщикам выгодно пользоваться индикаторами, которые они устанавливают у себя в регионе.

В России попытки запуска собственных индикаторов не увенчались успехом. Первым был российский экспортный контракт REBCO (Russian Export Blend Crude Oil), он торговался на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже, но неудачно. Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа 3 года назад запустила так называемый фьючерсный контракт на Urals, который также не обрел твердой почвы среди нефтетрейдеров и не является индикатором.

Сейчас встал вопрос, что будет происходить по мере того, как США удвоят или учетверят экспортные мощности. С 2015 г., когда был снят запрет на экспорт нефти из Соединенных Штатов, в стране произошла логистическая революция. Американская нефть будет приходить на различные рынки, включая традиционно российские; что будет происходить с ценообразованием на американскую нефть — большой вопрос. Европейские бенчмарки стагнируют, уменьшается их добыча, они имеют мало общего с физическим рынком нефти, Brent просто исчезает. Как долго трейдерское и финансовое сообщество будет это терпеть — неизвестно, и не захотят ли серьезные игроки использовать американский бенчмарк? Непонятно, что будет делать Россия и российские нефтяные компании, продающие сырье на европейском рынке. Решения проблемы нет ни у чиновников, ни у компаний. Я хорошо понимаю специфику взаимоотношений с финансовыми игроками нефтяного рынка при потенциальной возможности введения новых санкций. Поэтому проблему ценовых индикаторов продажи нефти на европейских рынках надо решать уже сейчас.

По восточному направлению ситуация выглядит гораздо лучше, поскольку экспортный сорт ВСТО, по сути, уже почти бенчмарк.

Там до сих пор используются котировки, как на Dubai Crude, но российский сорт торгуется с премией. У него есть больше шансов закрепиться в качестве эталона, учитывая еще и то, что очевидно стратегическое влияние китайского рынка. Напомню, что львиная доля нефти ВСТО идет в Китай. Есть и другие направления: Южная Корея и Тайвань, Япония. Раньше этот сорт доходил и до побережья США.

Резюмируя, замечу, что для компаний кране важна способность гибко реагировать на волатильность рынка как с точки зрения ценового предложения, так и посредством коммерческой стратегии: можешь ли ты уступать в чем-то, предлагать более гибкие схемы, гибкие контракты, адаптированную к конкретному клиенту ценовую формулу. В этом случае российским компаниям не будут страшны ни объемы, ни качество нефти, которую они продают. США до сих пор дефицитная страна с точки зрения импорта нефти: добываемое сырье очень легкое, нефтепереработчики вынуждены закупать более тяжелые сорта. Рынок гораздо сложнее, чем просто совокупность показателей добычи нефти.

«НиК»: Какой фактор сейчас больше всего влияет на нефтяные цены?

— Скорее, совокупность факторов. В первую очередь торговые войны. Когда на рынок стали поступать новости, что торговая война между США и Китаем смягчается, а Пекин готов пойти на уступки, на данную информацию очень быстро отреагировали игроки физических и бумажных рынков, а цена на нефть в рамках контрактов быстро пошла вниз.

«НиК»: Сколь велико влияние на цену нефти геополитической ситуации на Ближнем Востоке?

— Обострение конфликта налицо. Несколько месяцев ежедневно появляется информация об инцидентах в Персидском заливе и Ормузском проливе, через который экспортируется до 65% нефти из стран региона, в первую очередь из Саудовской Аравии. Ситуация очень взрывоопасная. Первое время игроки рынка реагировали на нее, но сейчас они адаптировались, новостной фон не слишком сильно влияет на котировки. Но напряженность сохраняется. Вопрос лишь в том, какая из сторон пойдет на обострение. Прозвучали заявления, что США готовы отправить в регион авианосную группу, ужесточить режим контроля в заливе. Но для Ирана Ормузский пролив — внутренние воды, там уже оперируют иранские ВМС.

Что может произойти? В первую очередь, военный конфликт с Ираном. В каком виде, насколько он окажется затяжным, предсказать невозможно, сценариев никаких нет.

Боевые действия могут возникнуть по целому ряду причин, в том числе и из-за провокаций. Какие будут последствия для региона, будут ли втянуты в конфликт другие участники рынка, в частности Саудовская Аравия и ОАЭ, неизвестно, но вероятность такого развития событий очень высока. На это накладываются и жесткие санкции США в отношении Ирана, нежелание Вашингтона делать исключения для покупки иранской нефти — ранее 8 стран пользовались исключениями. Будет ли придерживаться санкций Китай — неизвестно. Иран продолжает продавать нефть.

Ситуация может разрешиться прямым диалогом США и Ирана. Но такое развитие событий маловероятно из-за позиции общественности этих стран. В Иране сильны антиамериканские настроения. В США переговоры будут расценены как слабость, на президента обрушится шквал критики и обвинений в торговле американскими интересами.

На нефтяной рынок влияет и сокращение объемов добычи и экспорта иранской нефти. До санкций Иран планировал выйти на уровень производства в 2,5 млн б/с, сейчас этот показатель упал до 500–600 б/с. Это также добавляет волатильности.

«НиК»: Санкции распространяются и на нефть Венесуэлы. Как это влияет на рынок?

— В Венесуэле относительно стабилизировалась политическая ситуация. Попытки «полувооруженного переворота» потерпели неудачу, оппозиция в состоянии неопределенности. Россия и Китай заявили, что они не позволят менять власть в регионе, где у них серьезные экономические интересы, в первую очередь в нефтегазовых проектах. Но экономическая ситуация в стране тяжелая, а добыча нефти за 2 года упала в 2 раза. Себестоимость добычи высокая, и любой скачок цен влияет на цепочку, связанную с поставками нефти. Насколько быстро страна сможет нормализовать все эти взаимосвязи и «залатать» дыры в нефтегазовом секторе, остается большим вопросом. Но благодаря относительно стабильной политической ситуации можно предположить, что контракты PDVSA с контрагентами будут выполняться. Тем не менее Венесуэла пока не способна нарастить добычу.

«НиК»: Как влияют на рынок крупнейшие импортеры сырья, например Индия?

— Это сложный игрок на энергетическом рынке. Страна, с одной стороны, крупнейший потребитель энергоресурсов, в том числе нефти, а с другой — активно наращивает проекты добычи не только на своей территории, но и в сопредельных странах. Индия строит крупнейшие нефтеперерабатывающие предприятия, в частности 20-миллионник НПЗ Reliance.

Индия активно выходит на нефтяной рынок, но собирается ли она соблюдать правила игры, которые устанавливают США, предсказать сложно.

Напомню, ранее Иран был одним из ключевых поставщиков нефти на индийском направлении.

«НиК»: Какие еще страны будут активно влиять на энергорынок?

— Я бы отметил Турцию. Она традиционно, как страна суннитского блока, в конфликтных отношениях с Ираном. Кроме того, Анкара претендует на лидерство в регионе. Но жизнь подсказывает, что в ближайшие несколько лет Турции придется не только по Сирии, но и по экономическим направлениям развивать отношения с иранскими компаниями. Поэтому ее позиция в регионе очень важна. Пока Турция на военно-политическом уровне демонстрировала высокую самостоятельность. Сможет ли ее руководство удержаться на таком уровне принятия самостоятельных решений при закупках нефти у Ирана, тоже будет играть существенную роль в балансе спроса и предложения, ну и в целом влиять на ситуацию в регионе.

«НиК»: Что делать в этой ситуации России и ее нефтегазовым компаниям?

— Первое, напомню, заниматься развитием ценовых и коммерческих стратегий. Гибко и аккуратно реагировать на изменения рынка, постоянно меняющуюся конъюнктуру рынка и геополитические проблемы — Россия и ее нефтегазовый сектор под американскими санкциями.

Единой торговой стратегии ждать не стоит. Каждый игрок должен сам определять направление поставок, коммерческую стратегию и ценовую политику. Тем не менее координация должна быть. Геополитические условия бизнеса для российских нефтегазовых компаний достаточно жесткие. Очень высока конкуренция, высока цена ошибки. Как пример могу привести работу «Газпрома». 10 лет назад концерн оказался вынужден вести работу в крайне неприятных условиях на рынке ЕС. Несколько негативных факторов одновременно повлияли на работу компании: падение цен на нефть, начало активного производства природного газа на американском рынке в связи со сланцевыми проектами, экспорт катарского СПГ, который не смог удержаться на американском рынке, плюс изменение в европейском законодательстве и отвязка цен на газ от нефтяной формулы. В данной ситуации «Газпром» был вынужден найти решения для сохранения своей доли рынка.

Ситуация была непредсказуема, но концерн достойно прошел этот период. Ему пришлось приспосабливаться, он поменял ценовую стратегию. В 2011 г., кроме фор­мульных нефтяных индикаторов, компания включила индикаторы собственного европейского рынка. Сейчас активно используется так называемая гибридная ценовая формула, которую «Газпром» активно внедряет во все контракты. «Газпром» успешно развивает и другие финансовые механизмы, например аукционные, биржевые продажи. Российские нефтяные компании также должны пройти «революцию» с точки зрения ценообразования и коммерческой стратегии.

«НиК»: С учетом развивающейся торговой войны США и Китая, активной переориентации российских поставок на рынки КНР можно ли предположить, что в регионе может сформироваться собственный ценовой индекс, способный стать для данного региона определяющим и даже посоперничать с традиционными европейскими и американскими?

— Китай — крупная экономика, потребляющая огромное количество энергоресурсов. Сейчас он отказывается от угольных электростанций из-за сложной экологической обстановки. Газ — топливо переходного периода, Россия активно пытается занять эту нишу.

«НиК»: Таримский нефтегазоносный бассейн Китаю разрабатывать сложно и дорого?

— Нельзя сказать, что Китай в обозримом будущем станет крупнейшим производителем газа, будет себя обеспечивать и определять цены на определенные энергоресурсы.

В ближайшие 20 лет Китай останется крупнейшим потребителем и импортером углеводородного сырья, в первую очередь нефти.

Российское сырье доминирует на китайском рынке. Что касается ценообразования, то Китай активно им занимается, но со своих позиций: он формирует цену входящей нефти на Шанхайской товарно-сырьевой бирже, активно пытаясь влиять на финансовые рынки и на рынки физических объемов раскруткой ликвидности торговли фьючерсами на бирже. Задача Китая — выйти на торговлю в юанях, как у России — на торговлю в рублях. Но даже если Китай успешно создаст ликвидный и устойчивый индикатор, скорее всего, он останется региональным. Заменит ли это систему использования Dubai Crude на Дубайской товарно-сырьевой бирже? Наверное, нет. Российский экспортный сырьевой сорт ВСТО мог бы в региональном разрезе занять определенную нишу. Но по политическим причинам им как индикатором вряд ли будут пользоваться другие игроки, в первую очередь американские.

России, скорее всего, надо продавливать нишу регионального бенчмарка. Должен быть и фьючерсный, и физический индикатор. Учитывая стратегическое сотрудничество российской и китайской стороны, можно было бы рассчитывать на позитивную динамику, формирование взаимоотношений, которые привели бы к успешному решению вопроса в региональном разрезе.

На европейском направлении ситуация несколько иная. Недавние проблемы качества российской нефти сильно испугали европейских нефтепереработчиков и трейдеров. И утверждать, что эта тема будет рассматриваться в трейдерском сообществе, я не могу. Западное направление можно пока отставить в сторону, ожидая нормализации обстановки.

Признание Urals как технического бенчмарка возможно. Даже на юге Европы, где доминируют пришлые нефти, а физические поставки российского сырья выдавлены, технически НПЗ создают некий аналог Urals из смеси нефтей.

Это не приносит прибыли российским компаниям, но позволяет незримо присутствовать в умах и головах рынка.

Что делать на северо-западном направлении, где 30% российской нефти по-прежнему продается физически, непонятно. Возможно, создавать биржевые механизмы продажи российской нефти на европейских площадках.

Никто не будет отдавать ценообразование в руки конкурентов. Саудовская Аравия и Россия в рамках ОПЕК+ активно взаимодействуют, но это скорее тактический союз. Еще 4 года назад мы были злейшими врагами: со стороны Эр-Рияда звучали достаточно воинственные высказывания. И ценовая гонка была развязана Саудовской Аравией в первую очередь против России и США.

Быстрого успеха не будет. Но если где-то какой-то контракт начнет работать и вокруг него сложится какая-то ликвидность, его тут же заметят финансовые спекулянты и хеджеры. Как дальше сложится мировая политика — неизвестно: мы живем в период тектонических изменений политических и внешнеэкономических стратегий. Америка стала ключевым производителем и скоро может стать ключевым экспортером нефти и газа, 10 лет назад об этом даже не думали.

«НиК»: В ближайшей перспективе выборы в США. Трампа может сменить менее истеричный и консервативный персонаж, опять произойдут серьезные геополитические изменения. Как это отразится на нефтяном рынке?

— Мир вошел в фазу динамичных изменений: меняются интересы и стратегии, на авансцену выходят новые игроки. Рынок нефти — самый чувствительный к мировой политике, он огромен по финансовым и физическим объемам. Важность углеводородного сырья никуда не делась, несмотря на развитие альтернативных источников энергии.

Ближайший год будет очень сложным с точки зрения изменений работы рынка.

До последнего времени от геополитических потрясений мы спасались только гибкостью налоговой политики, использованием гибкой платформы по экспортным пошлинам, привязанной к стоимости нефти. Это позволило пройти кризисные периоды с потерями для бюджета, но падение рубля смягчило ситуацию для нефтяных компаний. Тем не менее ценовая и коммерческая стратегии также должны видоизменяться в соответствии с очень быстро меняющимся международным ландшафтом. Компании должны быть похожи не на игроков в гольф, а на участников турнира по пинг-понгу. Нужно слушать покупателей, потому что время монополизма безнадежно прошло.

Беседовала Екатерина Дейнего

"