Posted 25 января 2017,, 06:00

Published 25 января 2017,, 06:00

Modified 20 августа 2022,, 19:27

Updated 20 августа 2022,, 19:27

Нефтегазовая судьба России

25 января 2017, 06:00
Согласно экспертной оценке, на сегодняшний день именно развитие нефтегазовых проектов может привести Россию к ренессансу промышленного производства. И в конечном итоге, разорвать зависимость российского бюджета от сырьевого экспорта.Что значит для современной России нефтегазовая отрасль, какую роль она действительно занимает в структуре российской экономики, рассказываетчлен Комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты РФ,генеральный директор компании« ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев.
Сюжет
ЛУКОЙЛ

Население нашей планеты уже давно и почти полностью зависит от углеводородной энергетики. Тем не менее, в России даже среди современной политической элиты очень распространено мнение, что наличие на территории РФ больших запасов нефти и газа является чуть ли не национальным проклятьем, которое тормозит развитие современной экономики страны. В связи с этим стоит напомнить, что мировая нефтегазовая отрасль, являясь, по сути, «кровеносной системой» современной цивилизации, дала толчок для развития многих высокотехнологических производств. Почему российский истеблишмент, особенно финансовый, продолжает стесняться углеводородной энергетики, совершенно непонятно. Согласно экспертной оценке, на сегодняшний день именно развитие нефтегазовых проектов может привести Россию к ренессансу промышленного производства. И в конечном итоге, разорвать зависимость российского бюджета от сырьевого экспорта.

О том, что значит для современной России нефтегазовая отрасль, какую роль она действительно занимает в структуре российской экономики, рассказал член Комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты РФ, генеральный директор компании« ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев.

– Можно ли говорить, что Россия живет на нефтегазовой игле? Страна постепенно слезает с этой иглы и нужно ли это, в сущности, стране?

– Когда Господь решил поддержать свою любимую страну – Россию, он дал ей в руки управление мировой энергетикой. Причем это касается не только углеводородного сырья. Как известно, решения, принятые на столь высоком уровне, оспорить очень сложно. Напомню, что в нашей стране действительно самые большие запасы нефти и газа в мире. Об этом очень любят поспорить на Западе, но доказать данное утверждение легко. Кроме того, без преувеличения можно сказать, что именно Россия в настоящее время является еще и главным производителем биотоплива в мире.

Напомню, что в 20-х годах прошлого века советскими специалистами была разработана и внедрена технологи получения этилового спирта посредством гидролиза древесины. В литературе этот производственный процесс нашел отражение в виде «табуретовки», которую рекламировал американцам Остап Бендер. В СССР, а затем и в России, производство этилового спирта из отходов древесины всегда было развито чрезвычайно широко. В настоящее время на эту отрасль мало обращают внимание внутри страны, но она является чрезвычайно важной для наших соседей. Это произошло из-за того, что в Европе около 20-ти лет назад перестали производить чистые с нефтяной точки зрения бензины. Там стали использовать газохолы – смесь бензина и алкоголя. Порядка 15% такого топлива составляет этиловый спирт.

Каким образом европейским странам удается производить такой бензин? Надо сказать, что отчасти спирт получают в Европе за счет собственных биотехнологий, но это «капля в море». Основной объем – это гидролизный спирт из России. Для сравнения - в 2015 году в России было произведено 39,2 млн тонн автомобильных бензинов. При этом, по данным Департамента энергетики США, за этот же год наша страна произвела 49,5 млн тонн этилового спирта, который в основном был экспортирован в ЕС. Таким образом, главным производителем биотоплив в мире является именно Россия.

Тем не менее, уже много десятилетий в развитых странах мира активно занимаются поиском альтернативных источников энергии. Растет доля электроэнергии, вырабатываемой при помощи ветра и солнечных батарей. Однако реальной замены автобензину и дизельному топливу, кроме уже упомянутых биотоплив, придумать не удалось. Напомню, что идея использования биотоплива для двигателя внутреннего сгорания не оригинальна. Все первые автомобили ездили на спирте, в том числе «Роллс-Ройс» Владимира Ильича Ленина заправлялся чистым этиловым спиртом. Бензин появился много позже.

В начале XXI века сырьем для массового производства биотоплив в развитых странах стали избытки сельхозпроизводства. В США это кукуруза, в Европе – другие культуры. При этом выяснилось, что хотя биотопливо и производят из пищевых избытков, но избытки имеются только в богатых государствах. Многочисленные бедные страны, где уровень жизни гораздо ниже, ранее съедали эти «избытки». Причем за счет поступления дешевой или даже бесплатной сельхозпродукции в них сохранялось определенное политическое и экономическое равновесие. Для США таким регионом сбыта, в первую очередь, являлась Мексика и другие страны Латинской Америки. Сельхозпродукция из ЕС кормила Африку.

После начала массового выпуска биотоплив, когда этой отрасли были даны все возможные преференции – освобождение от части налогов и так далее – оставшиеся без дешевых продуктов бедные люди из Латинской Америки и Африки отправились в США и ЕС. Собственно, демографическое давление и основная волна эмигрантов никак не связаны с войной на Ближнем Востоке, 90% – это голодные, которые побежали в сытые страны с целью найти работу и пропитание. Надо сказать, что европейцы и американцы быстро поняли свою ошибку. Они немедленно отменили все преференции для производства биотоплив. Но остановить его уже не возможно, как и демографическое давление. И мало кто понимает, что в основе этого идиотизма лежит банальная идея - снизить зависимость от российских углеводородов.

«Это не игла – это часть судьбы»

На мой взгляд, для России нефтегазовая отрасль – это не игла, это часть судьбы. А как утверждали древние римляне, судьба покорного ведет, а непокорного тащит. Поэтому бороться с судьбой и слезать с какой-то мифической иглы нет никакого смысла. Результат все равно будет один. Но пользоваться тем, что судьба или Господь нам предоставил в своей неизреченной благости, безусловно, следует. Мы не знаем, какой следующий энергетический процесс станет главным в мировой энергетике. Как сказал известный саудовский политик, министр нефти Ахмед Заки Ямани: «Каменный век закончился не потому, что закончились камни. И нефтяной век закончится не потому, что закончится нефть». Появится какой-то новый процесс, но с очень высокой степенью вероятности можно утверждать, что главным в нем будет какая-то деталь, компонент или катализатор, который станет производиться преимущественно в России.

«Технологию гидроразрыва пласта придумали в СССР»

Конечно, у России велика доля энергетики и энергоносителей в госбюджете. Соответственно, важна и роль нефтегазового комплекса в экономике. Напомню, что после распада СССР наша страна потеряла большое количество производств. В том числе и производство высокотехнологичного оборудования для гидроразрыва пласта (ГРП). Кстати, именно в СССР данная технология была изобретена. Это произошло в 1960-е годы во ВНИИнефти, в лаборатории новых методов извлечения нефти, в которой я начинал свою трудовую деятельность. Людей, которые этот самый гидроразрыв изобрели, я знал лично. К сожалению, их фамилии были забыты, а все изобретения по данной технологии давно и прочно приписаны другим ученым, которые никакого отношения к открытию не имели.

В 1990-е годы российские специалисты привезли эту технологию в США, и там она утвердилась. В Советском Союзе оборудование для гидроразрыва пласта производилось на «Уралмашзаводе». После распада СССР необъяснимым образом контроль над этими передовыми предприятиями тяжелой промышленности получил младший научный сотрудник Института биохимии и физиологии микроорганизмов АН СССР Каха Автандилович Бендукидзе. Он первым делом ликвидировал все высокотехнологичные производства и начал производить сковородки. Столь «дальновидная» промышленная политика того времени привела к тому, что к концу 1990-х годов Россия практически перестала быть индустриальной державой.

После этого начался медленный процесс возрождения промышленности. И только введение в начале 2014 г. санкций, которые были преимущественно направлены против нефтяной отрасли и российского энергетического сектора, дало мощный толчок для развития производства в России. На сегодняшний день завершается восстановление производства оборудования для гидроразрыва пласта; напомню, что в нашей стране 45% нефти добываются с использованием этого метода добычи. Технологии нам никакие приобретать не пришлось, так как они изначально российские, а вот «железо» было американское. Еще в начале 2014 г. 99% всего оборудования для ГРП производилось в США.

«Нефтегазовая отрасль России стала отправной точкой для возрождения промышленности страны»

Напомню, что главными были три группы санкций, наложенные на Россию в 2014 г.

К первой группе можно отнести финансовые санкции, то есть закрытие для российских компаний доступа к дешевым западным кредитам. Вторая группа ограничений касалась доступа к оборудованию для ГРП, а третья – запрет на работу западных компаний (бурение и добыча) на шельфе.

На преодоление первой группы санкций, касающихся финансовых ограничений, потребовалось три месяца. Я представляю, как все было сделано. Поэтому последние заявления Конгресса США о том, что он ограничит инвестиции в нефтегазовый комплекс РФ – это «санкции» из той же серии; они не смогут сработать по определению, даже если они будут введены.

Для преодоления санкций в отношении доступа к оборудованию для гидроразрыва пласта понадобилось больше времени. В России, с одной стороны, началось восстановление собственного производства этого оборудования и химреагентов. Но это достаточно длительный процесс. Поэтому, чтобы ускорить решение данной проблемы, в 2015 году «Роснефть» приобрела крупнейшую западную компанию Trican Well Service Ltd., владеющую как технологией, так и производством необходимого оборудования для ГРП. Дело в том, что санкции предполагали запрет на продажу техники, но не запрет на продажу компании, которая ее производит.

На сегодняшний день непреодоленной остается третья группа санкций, наиболее сложная, – это доступ к оборудованию для работы на шельфе. Сложность решения данной проблемы заключается в том, что платформы, с которых ведется бурение и добыча – это самые большие плавучие сооружения в мире. Они не имеют аналогов в гражданском или военном судостроении. Создание этих циклопических объектов требует строительства специальных верфей, рядом с которыми будет располагаться металлургическое производство. Каждая платформа весит до 100 тыс. тонн, возить столько металла даже за тысячу километров очень дорого и нерационально.

Для решения всех этих технологических задач в России фактически с нуля началось создание новой отрасли промышленности. В ней будут заняты десятки тысяч человек, а учитывая персонал и всю инфраструктуру, которая должна обслуживать это производство, то количество рабочих мест будет составлять несколько сотен тысяч. Надо сказать, что ни в СССР, ни в России никогда не производили оборудование такого класса. Попытки были, но всегда неудачные.

На сегодняшний день в РФ заложены два промышленных кластера, которые и должны стать основой для новой отрасли. Один из них – это «Звезда» в бухте Большого Камня в районе Владивостока. Первая очередь этого кластера запущена в эксплуатацию 1 сентября 2016 года. «Звезда» уже укомплектована подъемным краном грузоподъемностью 12 тыс. тонн; она имеет собственный металлургический комбинат и располагает собственной железной дорогой, которая в состоянии эти огромные металлические части конструкций перевозить (ширина пути 40 метров).

Надо отметить, что сейчас главной задачей верфей является создание вспомогательных судов ледового класса, которых очень не хватает для восстановления активной навигации на Северном морском пути. Это направление очень важно для России, так как развитие Севморпути сопряжено не только с прямым пополнением госказны от транспортных проектов, но и с развитием множества смежных производств.

Именно вспомогательные суда будут обеспечивать функционирование небольших портов на арктическом побережье России. Сейчас таких портов 12, но заложены и строятся новые. Всего их должно быть 22. Эти порты должны стать многофункциональными объектами и будут снабжены плавучими атомными теплоэлектростанциями (ПАТЭС). Как известно первая такая установка «Академик Ломоносов» уже строится и должна быть пущена к 2019 году. Кстати, это тоже новая отрасль промышленности.

Нефтегазовая отрасль в этом процессе является главным двигателем прогресса, но не единственным участником. Просто у нефтяной отрасли есть деньги. Поэтому такие промышленные проекты как верфь «Звезда», а также проект Мурманского промышленного кластера «вытягивает» «Роснефть», а результатами пользуется вся российская промышленность.

«В России воссоздается собственная система навигации»

Отмечу, что одновременно со строительством верфей и судов развивается отрасль навигационного оборудования. До введения санкций навигацию в арктическом регионе нам обеспечивали 7 компаний из Норвегии. Для них это были не очень большие, но заметные деньги – 1 млрд евро в год. В результате санкций эти работы были запрещены. Поэтому сейчас в России воссоздается собственная система навигации, как у нас всегда и было. Уже возрождена дрейфующая станция «Северный полюс».

Есть и другие отрасли промышленности, которые так или иначе связаны с освоением Арктического региона. Тем не менее, в первую очередь речь и идет о поиске, разведке и разработке месторождений углеводородного сырья. Но кроме того на Арктическом побережье бездна полезных ископаемых. Вообще в России освоение Арктики идет достаточно высокими темпами. По официальным данным, территории Арктического шельфа, перспективные с точки зрения нефтегазовой отрасли, лицензированы уже почти на 100%.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что нефтегазовая отрасль является отправной точкой роста для очень многих отраслей промышленности России. Помимо строительства флота, производства промышленного оборудования, навигации, это же относится и к космической отрасли и связи. Развивается нефтехимия, выпуск специализированных видов транспорта, питания и мобильного жилья. Замечу, что это крупные отрасли экономики, которые в дальнейшем могут быть ориентированы на экспорт. Поэтому сейчас нефтегаз – это отправная точка для возрождения всей российской промышленности.

– Министр финансов РФ Антон Силуанов заявлял на последнем «Гайдаровском форуме», что его ведомство весной 2017 года сформирует основные подходы корректировки налоговой системы для российского нефтегаза. Как вы относитесь к нынешней структуре налогообложения отрасли, насколько она отвечает современным экономическим реалиям?

– Как известно система налогообложения нефтяной промышленности России сложилась в начале 2000 годов и полностью заработала 1 января 2005 года. Она включает в себя плавающие ставки налога на добычу полезных ископаемых и таможенные пошлины на вывоз нефти и нефтепродуктов. Ставки налогов рассчитываются из цен на нефть за предыдущие 1,5 месяца. Вся информация по ним ежемесячно публикуется в «Российской газете», она совершенно открытая. Сами по себе формулы для расчета налогов были изобретены коллективом специалистов, в этом участвовала и наша организация.

Целевым показателем для взимания налогов с нефтяных компаний является чистая прибыль от экспорта нефти, которая в среднем за год должна составлять $100 с тонны. Первые три года после введения системы действующего налогообложения по заданию правительства РФ наша компания отслеживала эффективность работы нового законодательства. Выяснилось, что от месяца к месяцу показатели прибыли нефтяных компаний очень сильно колеблются – они могут уходить далеко и в плюс, и в минус. Но в среднем за год, для выбранного правительством тестового маршрута – Сургут-Приморск, за 2005 год чистая прибыль составила $102 с тонны, за 2006 год – $104, в 2007 году – около $100. То есть вся система налогообложения работала идеально. Весь избыток денег, который могла бы получить нефтяная отрасль, уходил в госбюджет на формирование двух страховых фондов.

В результате у нас получилась удивительная система страхования нефтяной промышленности от кризисов. Мы этого не хотели - создавая эту систему, специалисты руководствовались только идеей изъятия сверхприбыли у компаний. Тем не менее, когда цены на мировом рынке трагически упали в 2014-2015 годах, все нефтяные компании мира очень сильно пострадали. Прибыли их, как правило, ушли в минус, они были вынуждены свернуть свои инвестиционные программы. Экономические показатели по их квартальным и годовым финансовым отчетам были просто ужасающи. Однако российские компании, которые жили в условиях так называемых «ножниц Кудрина», оказались полностью защищены от кризиса.

В России нефтяники как получали свои $100 чистой прибыли с тонны, так и продолжили их получать. В принципе, при цене нефти выше $40 за баррель российская нефтегазовая отрасль никак не чувствует изменения цен на нефть на мировом рынке. В результате все невзгоды и неприятности упали на бюджет России. Более того, из-за обвального падения курса рубля по отношению к доллару нефтяные компании получили большой бонус – а именно в валютном выражении заработная плата всех сотрудников отрасли очень резко упала, упала и стоимость всех операционных затрат. Напомню, что прибыли компании получают в валюте, а обязательства, как и наш бюджет, несут в рублях.

За счет этого получилось, что операционные затраты на добычу нефти в России оказались самыми низкими в мире – 2 долл. 10 центов за баррель. Для сравнения в Иране – 2 долл. 50 центов, Ираке – 2 долл. 70 центов, в Саудовской Аравии около 3 долл. Операционные затраты на добычу сланцевой нефти в зависимости от месторождения колеблются от $35 до $50 за баррель, битуминозных песков Канады – $30. Операционные затраты на добычу нефти в долине реки Ориноко в Венесуэле составляют, по официальным данным чиновников, $35 за баррель, а по фактическим данным экономистов – $50. 10% нефти в мире до начала кризиса добывалось с операционными затратами выше $35 за баррель. Почувствуйте разницу!

С падением цен эта «дорогая» нефть начала уходить с рынка. Освободившиеся места стали занимать компании с более низкими операционными затратами на добычу, в первую очередь Россия. Наша страна на этом выиграла больше всех. Мы очень сильно увеличили свою долю нефтяного рынка в Юго-Восточной Азии, Европе и даже впервые в истории, не считая эпизодических поставок во времена ЮКОСа, вышли на рынок США. Для российского нефтегаза финансовый кризис оказался большим благом.

Решение правительства России о совместном с ОПЕК и другими экспортерами нефти, снижению добычи было против интересов наших нефтяных компаний. Но только против тактических интересов. Стратегические интересы отрасли соблюдаются, так как сейчас Россия заняла первое место в мире не только по добыче нефти и производству нефтепродуктов, но и по экспорту нефти и нефтепродуктов, обогнав по этому показателю Саудовскую Аравию.

Структура нефтяного экспорта России намного лучше, чем у других экспортеров. Наша страна из 400 млн тонн экспорта нефти и нефтепродуктов в год, или 8 млн барр. в сутки, продает 240 млн тонн нефти и 160 млн тонн нефтепродуктов. Например, у Саудовской Аравии, у которой тоже примерно 400 млн. тонн экспорта в год, нефтепродукты составляет всего 26 млн. тонн. По экспорту нефтепродуктов Россия давно и прочно занимает первое место в мире. И если раньше, традиционно, мы главным образом продавали мазут, то сейчас ситуация постепенно меняется. Мазут, конечно, по-прежнему остается главным экспортным товаром, но каждый год и каждый месяц его доля падает. Он вытесняется дизельным топливом. Во всяком случае, в КНР Россия экспортирует, в основном, дизель.

«В ближайшие 2-3 года объемы производства бензина в России возрастут до 60 млн тонн»

Что же касается автобензинов, то ситуация с их производством в России более печальная. Дело в том, что в результате реконструкции наших нефтеперерабатывающих заводов и пуска новых НПЗ, доля бензина в перерабатываемой нефти очень сильно упала. Старые установки глубокой переработки нефти были выведены из эксплуатации для замены, новые пока еще не пущены. Только в 2016 году началось восстановление этого производства. Если взять 2016 год, то дефицит бензинов в России составлял 7 млн тонн. При этом розничный рынок никак не страдал; АЗС снабжались на 100%.

Трудности возникали в обеспечении топливом госпоставок – северного завоза, армии, сельского хозяйства. Бензином они снабжались плохо. Эти поставки старались закрывать за счет бензина из Белоруссии, которая была обязана возвращать нам весь бензин, произведенный из российской нефти. Однако Минск этого не делал, так как после падения курса рубля цены на топливо в валютном выражении в России стали самыми низкими в Европе. Много выгоднее продать бензин в страны ЕС, где он в 2,5-3,5 раза дороже.

Естественно, и российские компании стремятся бензин по возможности вывезти. Но тут им препятствуют административные барьеры. Правительство категорически против вывоза топлива. С белорусами борются, ограничивая поставки нефти. И эти ограничения связаны, в первую очередь, с поставками бензина, а не с ценами на газ, как любят писать в СМИ.

Есть и другие проблемы. Например, традиционно Северо-Западный округ частично обеспечивался бензином с финского НПЗ «Порвоо». Эти поставки после обрушения курса рубля прекратились на 100%. Бензин в обмен на дизтопливо нам привозили даже из Японии, хотя из этой страны на законодательном уровне запрещены поставки нефтепродуктов, но на обмен разрешение давалось. Однако и они прекратились.

Таким образом, напряженная обстановка с бензином в стране сохраняется, но постепенно, с вводом в строй установок глубокой переработки нефти, производство моторного топлива в РФ растет. Уже на настоящий момент дефицита бензина в стране нет, но нет его и для экспорта. Однако в ближайшие 2-3 года, все зависит от скорости ввода установок, объемы производства бензина в России вырастут до 60 млн тонн в год. Мы полностью закроем все внутреннее потребление и обеспечим возможность для широкого экспорта нашего бензина на рынки Европы и Азии.

Качество бензина, который выходит с наших нефтеперерабатывающих заводов, соответствует самым высоким мировым стандартам. Но не надо забывать, что у нас есть еще один вид бензина, который и бензином называть стыдно – это «бодяжный бензин». Его производят законно и официально на нефтебазах смешения и делают это вовсе не кустарно. Бензин с нефтебаз смешения являлся вторым главным источником топлива, который покрывал его дефицит по госпоставкам.

Тем не менее, все эти проблемы были временными. Уже в этом году дефицит автомобильного бензина российская экономика ощущать перестанет и к концу следующего года объемы экспорта бензина будут достаточно велики. Для нас это производственная необходимость. Я напомню, что часть заправок в Европе принадлежит российским компаниям – «Роснефти», ЛУКОЙЛу и так далее. Что же касается стран Юго-Восточной Азии, то там количество АЗС, которыми владеют российские компании, исчисляется десятками тысяч. Для сравнения в России работает 25 тыс. заправок.

– Современное налогообложение способствует глубокой переработки нефти в стране?

– Современное налогообложение имеет свои плюсы и свои минусы. Плюсом является то, что наши плавающие ставки на НДПИ и пошлины защитили нефтяную промышленность от кризиса. Минусом является то, что таможенные пошлины, рассчитываемые из мировых цен на нефть, для экспорта бензина получаются слишком низкими. Нам нужно было бы установить заградительные пошлины. Однако это никто не сделал, так как все боятся трогать эту священную корову – «ножницы Кудрина». Поэтому пошлины фактически обеспечивают экспорт бензина из России в любых количествах. Это надо было бы пересмотреть.

«Увеличивая акцизы на топливо, наши министры экономического блока просто лишили себя денег»

Кроме того сейчас в стране постоянно повышаются акцизы на бензин. Само по себе это негативно сказывается на нашей промышленности, в том числе и на нефтеперерабатывающей. Особенно на реконструкции НПЗ. Дело в том, что после падения курса национальной валюты уровень жизни россиян упал примерно в 2-2,5 раза. Мы находимся в ситуации, когда объемы закупок топлива населением контролируется покупательной способностью. То есть люди не могут потратить больше денег. В этой ситуации повышение цен на бензин просто приведет к уменьшению объема продаж, и прибыли компаний упадут.

Нефтяники это хорошо понимают и говорят об этом совершенно открыто. Об этом, например, заявлял Вагит Алекперов. Надо сохранять уровень цен на бензин и дизельное топливо на прежнем уровне в валютном выражении. И компании это делают, пока есть только небольшой рост. Однако когда цены на бензин даже с умирающей экономикой Украины отличаются в 2 раза, надо было либо ввести огромные заградительные пошлины, либо адекватное повышение цен на нефтепродукты. Ни того, ни другого не произошло.

А как же получилось? Дело в том, что компании могут перераспределять прибыль с одних видов производимой продукции на другие. У нас на каждом НПЗ выпускается минимум 100 наименований нефтепродуктов. Поэтому компаниям удается держать цены на бензин и дизтопливо, тем более что бензина у нас от перерабатываемой нефти в среднем производится всего 14%, и при этом повышать цены на другую продукцию, например, на топочный мазут и асфальт, колготки и пластмассовые сиденья для стадионов. Возможностей много, и компании ими пользуются. Тем не менее, в ситуации, когда государство начинает еще и поднимать ставки акцизов на бензин и дизельное топливо, это вынуждает нефтяников каким-то образом компенсировать потери за счет других видов затрат. Поскольку до бесконечности повышать цены на другие нефтепродукты невозможно, снижаются инвестиции в реконструкцию НПЗ.

Поэтому когда наш Минфин повышает ставки акцизов, не зная всей ситуации, не понимая, как работает эта отрасль промышленности, они наносят очень сильный удар по ней, и главное – по будущему. Если бы наши акцизные ставки не повышались последние 2 года, реконструкция НПЗ уже сейчас была бы близка к завершению. И в 2017 году мы получили бы необходимые объемы бензина для страны и еще 20 млн тонн для экспорта. Бюджет бы тогда имел бы огромные прибыли, но увеличивая акцизы, наши министры экономического блока просто лишили себя этих денег. Их действия можно сравнить с тем, когда водитель машины давит одновременно и на газ и на тормоз. Как известно, именно после этого действия двигатель глохнет.

– Можно ли сравнить налогообложение российской нефтегазовой отрасли с налогообложением других нефтедобывающих стран?

– В России самый высокий уровень налогообложения нефтегазовой отрасли среди стран, добывающих углеводородное сырье – мы впереди планеты всей! Мы единственные, кто своими руками готов погубить свою нефтяную промышленность и только самый низкий в мире уровень операционных затрат, который тоже достигается людоедскими мерами – резким снижением уровня жизни нефтяников, спасает нашу нефтяную промышленность. Кроме того ей позволяет жить и наше старинное «правило», которое гласит, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения.

– Есть ли другие экономические факторы, влияющие на развитие нефтегазовой отрасли?

– Таких факторов бездна. В начале 1990-х годов были разработаны экономико-математические модели, которые учитывали их все. Первую такую модель мы разрабатывали для ЛУКОЙЛа, в 1995 году она была запущена. Потом работали над моделью для компании Chevron. Третью создавали для центрального офиса ВР. Был и ряд других проектов.

Эти модели построены на корреляционных связях между показателями, которые отбирают эксперты. Например, между курсом рубля по отношению к доллару и ценой на нефть на мировом рынке существует связь с коэффициентом корреляции 0,99. Фактически это функциональная связь. Мы считаем, что если коэффициент корреляции выше 0,7, то зависимость значима, и мы ее принимаем и берем в модель. Между всеми факторами устанавливается сетка связи. Конструкция получается достаточно жесткой. Она позволяет оптимизировать налогообложение, прогнозировать цены на нефть на мировом рынке. Причем прогнозы эти абсолютно надежны, горизонт прогнозирования составляет от 8 месяцев до года.

Кстати, эти прогнозы никто и некогда не публикует, так как это – живые деньги. У всех крупных компаний такие прогнозы есть, и они на них зарабатывают. Те прогнозы, которые публикуются, являются псевдопрогнозами участников рынка. И публикуются они с целью раскачать рынок. Это, в первую очередь, всякие банки и инвестиционные фонды, занимающиеся спекуляциями на фондовом рынке. Например, прогнозы господина Сороса не стоят бумаги, на которой они написаны.

Так вот количество факторов, которое влияет на нефтяную промышленность, исчисляется десятками. Последний раз, когда мы строили такую модель, нами было выделено 65 значимых факторов. Сказать что из них важнее, что – нет, нельзя, так как это не функциональная, а статистическая модель, основанная на корреляционных зависимостях.

– Условия работы газовой отрасли отличаются от условий работы нефтяной?

– Длительный период руководства нашей газовой отраслью дилетантами привел к тому, что она находится на грани разрушения. 20 лет назад 99% потребителей газа в России обеспечивал «Газпром». В настоящий момент монополист, без учета обслуживания компрессорных станций, то есть системы газоснабжения, занимает 35% внутреннего рынка. 65% потребителей обеспечивают газом независимые его производители – «Роснефть», НОВАТЭК, ЛУКОЙЛ, а также локальные монополии, но не «Газпром». То есть сейчас «Газпром» на внутреннем рынке уже не занимает ни место монополиста, ни главного поставщика.

Кроме того за 20 лет концерн потерял 40% внешнего рынка газа. Конечно, главным образом это произошло за счет Украины. Но кроме нее были и другие потери. «Газпром» очень сильно тормозит развитие газовой промышленности за счет того, что он имеет монополию на экспорт газа. В стране существует семь проработанных проектов по строительству портов и заводов по сжижению газа. Из них, как известно, реализуется только четыре, потому что монополия «Газпрома» на экспорт газа блокирует строительство остальных. Заметно, с каким трудом реализуется «Ямал СПГ», и насколько сложно Михельсону (глава компании НОВАТЭК – «НиК») привлечь инвестиции в этот проект. Надо сказать, что все эти препятствия искусственные и наносят вред экономике нашей страны. Тем не менее, благодаря личным отношениями руководства «Газпрома» с политической элитой России, благодаря особенной позиции компании по отношению ко многим внутриполитическим процессам, в газовой отрасли сохраняется эта болезненная ситуация.

В конечном итоге все это лопнет. В какой-то момент «Газпром», видимо, развалится на две части – транспортную и добывающую. Когда это произойдет, сказать сложно. Возможно, это и не произойдет, если к руководству компании, в конечном итоге, придет специалист, но пока это «сплошное путешествие дилетантов». Кстати, когда «Газпром» перестанет быть монополистом, исчезнет и действие Третьего энергопакета, которое блокирует развитие российских газовых проектов в ЕС. Россия сможет развивать поставки газа на европейский рынок.

Сейчас развивать наши поставки газа в Европу нам помогает Господь, который решил лишить разума Украину. Напомню, что, судя по всему, именно по этой причине Киев в этом году не закупил нужное количество газа для обеспечения прохождения отопительного сезона. В результате руководство Украины не придумало ничего лучше, как провести судилище и назначить российскому «Газпрому» штраф в размере $3,8 млрд для того, чтобы обосновать последующее изъятие газа из транзитного потока.

Очевидно, что как только начнутся изъятия «голубого топлива» из транзита, немедленно прекратится транзит газа через Украину в Европу. В итоге в ЕС возникнет энергетический кризис. Конечно, топливо будет подвезено, Европа не замерзнет, но цены на газ сильно вырастут, и виновата в этом будет Еврокомиссия, которой сразу же припомнят остановку «Южного Потока». Еврокомиссары поняли это еще в октябре 2016 года, в результате был даже разблокирован газопровод OPAL, который из-за Третьего энергопакета, загружался только на 50%. Сейчас он используется на все 100%, но это уже не спасет ЕС от скачка цен на газ. Видимо, Евросоюз смягчит свою позицию и к обходным, по отношению к Украине, проектам прокладки российских газопроводов – «Турецкому потоку» и «Северному потоку-2». Но все равно, наказание для еврочиновников неизбежно. Я прогнозирую, что нынешний состав Еврокомиссии будет уходить в 2019 году со своих постов с большим треском и потерей политического будущего.

Беседовала Екатерина Дейнего