Вячеслав Мищенко: России важно выбрать правильную стратегию на европейском, ключевом для нее направлении

На днях польский энергетический концерн PGNiG официально уведомил «Газпром» о намерении прекратить закупки российского газа в 2022 году. В принципе, ожидаемая, но не очень приятная новость. Конечно же, учитывая сложную историю взаимоотношений между PGNiG и «Газпромом» за последние два с лишним десятка лет, можно было бы воспринять объявление польской стороны о прекращении закупок российского газа как очередную попытку усилить переговорные позиции и поторговаться вокруг скидки на российский газ.

Но с большой долей вероятности речь все-таки идет о прекращении поставок российского газа в Польшу.

Польские энергетические власти последовательно проводят стратегию диверсификации источников энергоресурсов, которая включает в числе прочего поставки СПГ из Соединенных Штатов и Катара, а также строительство газопровода Baltic Pipe, который будет поставлять норвежский газ в Польшу по дну Балтийского моря.

Польша не самый крупный покупатель российского газа в Европе, но с учетом динамики последних лет это один из самых быстрорастущих энергетических рынков Европы. Спрос на газ в Польше растет примерно на 3% в год, и в предыдущем, 2018 году рынок подобрался к отметке 20 млрд куб. м в год. Учитывая, что собственная добыча в Польше составляет всего 4 млрд куб. м, импорт российского газа закрывает львиную долю дефицита топлива (порядка 10 млрд куб. м). К началу 2023 года польская сторона планирует заместить российский газ импортом американского и катарского СПГ (7,5 млн т, или 10 млрд куб. м), а также норвежским газом по трубопроводу Baltic Pipe с заявленным объемом 10 млрд куб. м.

Если с «альтернативными» российскому газу объемами картина более или менее ясна, то по стоимости «альтернативного» газа мнения сторон сильно расходятся.

Руководство польского концерна утверждает, что сжиженный газ из США и Катара обходится концерну на 20–30% дешевле российского газа, в то время как польская статистика по закупкам катарского газа показывает, что входящий ближневосточный СПГ существенно дороже российского трубного газа. Такое расхождение позиций обусловлено несколькими факторами. Во-первых, это текущая конъюнктура мирового рынка СПГ: предложение превышает спрос, катарцы при низкой себестоимости производства СПГ имеют возможность осуществлять спотовые поставки по низкой цене. Во-вторых, польская сторона может приводить в пример цену разовых (спотовых) партий катарского СПГ, а не формульную цену законтрактованных годовых объемов.

Как бы там ни было, время покажет, насколько серьезно настроены польские энергетические власти на прекращение импорта российского газа, но уже сейчас российской стороне послан однозначный сигнал: европейский газовый рынок входит в период высокой конкуренции со стороны альтернативных поставщиков и очень важно выбрать правильную рыночную стратегию с учетом всех угроз и рисков на этом пока еще основном для России экспортном направлении.