Российская нефтепереработка: суперблагоприятный режим или регуляторные тиски?

Экспертная дискуссия о состоянии российского рынка нефтепродуктов, состоявшаяся в рамках онлайн-конференции независимого ценового агентства Argus «Глобальный рынок нефтепродуктов 2020: вызовы времени», показала, что у властей и участников рынка сложились несколько отличающиеся картины событий последних месяцев.

Период коронавирусного карантина российская нефтепереработка прошла без чувствительных потерь: меры, принятые регуляторами по недопущению закрытия НПЗ, оказались вполне эффективными, и теперь производство нефтепродуктов быстро восстанавливается. Но принципы формирования внутренних цен на горючее вызывают все больше вопросов: по итогам года прошлогодний положительный эффект от введения демпфирующего компонента ценообразования для нефтепереработчиков может быть полностью нивелирован.

Минэнерго: «Сейчас мы проходим кризис достаточно хорошо»

Бензина и дизельного топлива хватит по всем каналам сбыта, заверил в своем выступлении на конференции Argus директор Департамента переработки нефти и газа Минэнерго РФ Антон Рубцов. По его словам, после снятия карантинных ограничений суточное производство автомобильного бензина в июне увеличилось на 35%, а в июле, согласно планам компаний, ожидается объем производства, превышающий значения 2019 года.

Свою основную заслугу в период карантина регулятор видит в том, что правительство своевременно приняло меры, направленные на поддержание российских НПЗ, чтобы не допустить их закрытия, как это происходило в Европе.

В частности, был запрещен импорт бензина в Россию (главным образом это коснулось Белоруссии), а также были скоординированы действия по внеплановым ремонтам НПЗ, объявленным в марте в связи с начавшимся падением внутреннего спроса на горючее.

Системообразующие для внутреннего рынка НПЗ в апреле и мае проигрывали бы, если бы поставляли нефтепродукты на внутренний рынок, но при этом многие НПЗ с небольшой глубиной переработки чувствовали себя лучше благодаря реализации на экспорт прямогонных фракций, описал недавнюю ситуацию Антон Рубцов.

Впрочем, с начала года увеличивался экспорт российских нефтепродуктов в целом, отметила в своем выступлении на конференции старший редактор московского представительства Argus Эльвира Чукмарова. За пять месяцев он вырос на 4 млн тонн, превысив 62 млн тонн, из которых 62% пришлось светлые нефтепродукты (37,4 млн тонн), главным образом дизельное топливо. Зарубежные поставки бензина выросли в январе–мае на 930 тысяч тонн, до 3,2 млн тонн, причем пул экспортеров пополнился независимым Яйским НПЗ, который запустил новую установку и стал поставлять на экспорт АИ-92.

«После сезонного восстановления оптовых цен на бирже торговля моторным топливом на внутреннем рынке стала премиальной по отношению к экспорту — это создает стимул для наращивания объема производства и направления продукции на внутренний рынок в приоритетном порядке. При этом рост оптовых цен оказывает определенное давление на цены в рознице, которые почти не росли с начала года. Мы повторяем, что не видим предпосылок для увеличения розничных цен на российских АЗС темпами, превышающими уровень инфляции», — отметил представитель Минэнерго, переходя к текущей конъюнктуре рынка.

В настоящий момент, добавил Рубцов, восстановление спроса на бензин в России достигло примерно 92-95% от уровня 2019 года (в апреле, на пике карантина, спрос на горючее падал до 60%). Примечательно, что такая картина в моменте в целом укладывается в исходные прогнозы министерства. В начале года, до коронавируса, оценки Минэнерго по конечному спросу на бензин в 2020 году находились на уровне 90-95% от уровня 2019 года при опережающей динамике его производства.

Прогноз падения спроса на бензин был связан с объективными причинами, констатировал Антон Рубцов. Во-первых, в России обновляется автомобильный парк, и снижение потребления горючего является следствием более эффективных двигателей — темпы этого обновления превышают динамику спроса на нефтепродукты. Во-вторых, спрос на бензин коррелирует с доходами населения, которые, как известно, не растут начиная 2014 года (хотя спрос на дизельное топливо в России растет, в том числе за счет замещения суррогатного топлива на евродизель). Наконец, проводится работа по развитию общественного транспорта в больших городах: в Москве расширяется метрополитен, недавно появились первые электроавтобусы, в Подмосковье и других регионах общественный транспорт переходит на газомоторное топливо и т. д.

Говоря о дальнейших перспективах рынка, Антон Рубцов подчеркнул, что в России создан один из самых благоприятных режимов для работы нефтеперерабатывающей отрасли. В частности, пояснил он, за счет разницы между экспортными пошлинами на нефть и нефтепродукты формируется дополнительная маржа — так называемая таможенная субсидия. Введенный с начала прошлого года демпфер не дает цене нефтепродуктов на внутреннем рынке резко падать или резко расти, обеспечивая для НПЗ стабильные условия для планирования деятельности. Обратный акциз является инструментом поддержки производства, причем он дифференцирован с точки зрения логистики и конфигурации заводов и привязан к их обязательствам по реализации на внутреннем рынке высококачественного топлива — это оставляет возможность поддержки маржинальности операционной деятельности и стимулирует инвестиции. Кроме того, сейчас в правительстве РФ рассматривается законопроект о дополнительной поддержке нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности.

«Реализация предлагаемых мер даст мощный толчок для инвестиций в углубляющие процессы переработки и нефтехимии и снимет в среднесрочной перспективе вопрос о каких-либо дисбалансах на внутреннем рынке»,

— резюмировал Рубцов. Сейчас, добавил представитель Минэнерго, ситуация принципиально отличается от прошлого года, когда нефтепереработка теряла относительно экспорта, поставляя продукцию на внутренний рынок. Уже в июле маржинальность НПЗ должна выйти в небольшой плюс, и если регулятор увидит, что рынок стабилизировался, возможна досрочная отмена запрета на импорт бензина, введенного до 1 октября.

Баллада о демпфере

Однако динамика индикаторов российского топливного рынка в последние дни наводит на подозрение, что существующие механизмы сдерживания цен работают не столь безупречно, как полагает регулятор. 18 июня на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже (СПбМТСБ) был установлен абсолютный рекорд цены бензина «Премиум-95» — 57 314 рублей за тонну, после чего Минэнерго тут же выступило с заявлением о том, что рост цен на бензин в оптовом сегменте «не представляет собой значительных рисков для потребителя и является нормальной рыночной реакцией на постепенное восстановление экономики после снятия ограничительных мер». Однако рынок эти словесные интервенции фактически проигнорировал: 2 июля оптовая цена 95-го на торгах СПбМТСБ достигла уже 58445 рублей за тонну.

Многие участники рынка и независимые аналитики сходятся во мнении, что ключевым фактором роста цен в оптовом звене является демпфирующий компонент, который с падением мировых цен на нефть устойчиво вошел в зону отрицательных значений. Это означает, что производителям нефтепродуктов придется делать дополнительные выплаты в бюджет, тогда как в прошлом году, когда демпфер был положительным, они, наоборот, получали компенсации из бюджета. Такие перспективы заставляют переработчиков играть на повышение цены, в связи с чем на протяжении последних месяцев регулярно звучат заявления о необходимости отмены демпферной составляющей как несоответствующей новым реалиям рынка.

«Демпфер вызывал много нареканий и в прошлом году, а в этом году мы увидели антирекорды в виде больших значений, которые компании должны выплачивать в пользу бюджета.

На апрельском пике демпфер составлял свыше 18 тысяч рублей за тонну по бензину — сейчас это порядка 7-7,5 тысячи рублей, но в целом весь год ставки демпфера будут отрицательными.

Следовательно, те суммы, которые заводы получают от обратного акциза, будут сокращаться на величину демпфера, и это очень существенно снизит их доходы. В прошлом году компании получили около 300 миллиардов рублей, а в этом году их выпадающие доходы будут не менее 350 миллиардов рублей», — прокомментировал текущую ситуацию в своем выступлении на конференции Сергей Агибалов, руководитель направления «Консалтинг по нефти и нефтепродуктам» Argus.

Сейчас, по его словам, конъюнктура рынка складывается совершенно по-разному для добычи и переработки. Если сектор добычи после восстановления цен на нефть до уровня порядка $40 за баррель перешагнул кризис, то с переработкой все не так очевидно, подчеркнул Сергей Агибалов, связав это расхождение с ее крайней зависимостью от цен на нефть и российской спецификой регулирования отрасли:

«Финансовая эффективность российской переработки складывается из высоких цен на нефть, что является ее ключевым отличием от других регионов мира. Российские заводы во многом продолжают жить на различных субсидиях: чем выше цены на нефть, тем больше субсидия заводов. Это проциклическая политика, но когда пришел шторм, заводы оказались в исключительно неблагоприятной ситуации — их дополнительные доходы схлопнулись. При этом российская переработка, несмотря на модернизацию последних лет, по-прежнему сильно уступает европейской и американской».

Существенным изменением конъюнктуры в сравнении с прошлым годом, добавил Сергей Агибалов, стало то, что демпфер для производителей нефтепродуктов лишь наполовину компенсировал разницу с экспортной альтернативой. Из-за резкого провала экспортных цен внутренний рынок нефтепродуктов действительно стал высокопремиальным, но эта премия по большей части съедается демпфером. В целом по году отрицательная демпферная составляющая может составить порядка 5 рублей за литр бензина.

Дополнительное давление на переработку создают фискальные факторы. Если раньше, напомнил эксперт Argus, российский бюджет получал от добычи нефти порядка $40 с каждого нельготируемого барреля, то к середине года эти поступления упали до $10-12 за баррель. Крайней в этой ситуации, как можно догадаться, оказалась именно переработка, оказавшаяся в зависимости не только от демпфера, но и от условий предоставления обратного акциза.

Как известно, независимые НПЗ получили право на обратный акциз в обмен на гарантии инвестиций в модернизацию своих мощностей, однако в текущей ситуации изыскивать средства на нее будет все сложнее.

У независимых НПЗ, напомнил Сергей Агибалов, в отличие от ВИНКов, имеющих резерв для балансировки, подушки безопасности нет, поэтому они находятся в зоне наибольшего риска, особенно те, для которых характерна плохая логистика и средняя технологическая структура (один из примеров — Марийский НПЗ). Из-за существенного снижения маржи НПЗ реализация инвестпрограмм с нынешними финансовыми показателями будет существенно затруднена. В этой ситуации гарантией сбыта продукции и получения существенной премии внутреннего рынка оказывается наличие собственной розницы, поэтому, прогнозирует Агибалов, сейчас можно ожидать расширение переработчиками собственного сбыта. Кроме того, отмечает аналитик, просыпается интерес к инвестициям в нефтехимию — в частности, перевод установок каталитического крекинга с производства бензина на выпуск нефтехимического сырья, что вполне логично в условиях стагнации внутреннего рынка бензина.

Николай Проценко